Сергей Васильевич Семин (1917, д. Алексеевка Тепло-Огаревского района – 1943, Ленинград), Герой Советского Союза. Рассказываем о том, каким был боевой путь героя.

В апреле 1940 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза участнику финской войны младшему командиру Сергею Семину, уроженцу деревни Алексеевки ныне Тепло-Огаревского района Тульской области. Он вошел в число двухсот самых отважных людей страны – ему вручили Золотую Звезду с порядковым номером 163.

Личное мужество и удача были, бесспорно, решающими факторами такого признания. Но и они бы вряд ли сработали, не будь командир орудия полковой артиллерии готов действовать на поле боя четко и эффективно. К началу финской колхозник с неоконченным средним образованием Сергей Семин отслужил в армии уже два года, многое знал и умел. Когда осенью 1939-го его расчет пополнился новобранцами, младший командир настойчиво добивался слаженности подчиненных, чтобы в бою мгновенно понимали друг друга. Вот только времени на подготовку было отпущено совсем немного.

«Учили нас хорошо, но очень мало, – вспоминал наводчик Николай Шишкин, которому предстояло с 76-миллиметровкой пройти всю финскую и начало Великой Отечественной. – Стрелять не давали – мы только тренировались заряжать орудие деревянной болванкой».

Уже в ноябре дивизия отправилась на фронт. От сибирского Ачинска до Кольского полуострова – дорога неблизкая. В пути артиллеристы продолжали учебу: осваивали материальную часть, отрабатывали действия номеров расчета. Наводчик, например, до седьмого пота тренировался с панорамой, чтобы не глядя крутить ее маховики, быстро и точно устанавливать прицел. Выгрузились на станции Дно, на тамошнем полигоне впервые провели боевые стрельбы, и – на передовую, на выборгское направление.

«За всю войну мы, может, несколько раз с закрытых позиций стреляли, а так все время орудие на руках за пехотой перетаскивали, все время на прямой наводке, – отмечал Николай Константинович. – Гряду возьмем, продвинемся на 100–200 метров и неделю на одном месте топчемся, потом опять 100–200 метров – и опять остановка. Вот так линию Маннергейма прорывали. И хотя я считаю, что командование полка было грамотное, тем не менее, пока дошли до Выборга, полк пополнялся не один раз…»

В представлении к званию Героя Советского Союза о боевых делах расчета Семина говорится сухо и коротко:

«В боях за город Вяйсянен уничтожил несколько огневых точек и большое количество солдат и офицеров противника; под Карпийя – подавил пулеметное гнездо и снайперский пост, а также расчистил в проволочном заграждении путь наступающей пехоте; у озера Муола-ярви в критический момент под сильным орудийным, минометным и пулеметным обстрелом выдвинул орудие на прямую наводку и точным огнем сбил огневые точки противника, тем самым дав пехоте возможность прорваться к берегу и занять новые позиции… Но бывший наводчик самым главным подвигом считает эпизод, когда «финны прорвались к штабу нашего полка, и хотя наша пушка была неисправна – не работал накатник – мы ее развернули и открыли по ним огонь, накатывая ствол пушки руками. Вот за то, что мы штаб полка спасли, Семин был награжден».

Та война закончилась для них боем за Выборг.

«Во время штурма города мы задержались. Соседям удалось прорваться, а нашу пехоту финны положили под проволокой фланкирующим огнем пулеметов, – вспоминал Шишкин. – А до окраины города всего метров 300–400 осталось! Командир полка собрал всех, кто остался, взял половину личного состава батареи и повел всех к проволоке. Сам поднял людей в атаку. И хотя народу потеряли много, но ворвались на окраину Выборга».

После заключения мира испытанного в боях младшего командира Семина направили в Ленинградское артиллерийское училище. Ускоренный курс обучения он закончил как раз к началу Великой Отечественной.

«Воевать на Ленинградском фронте было тяжело, – свидетельствовал бывший наводчик Шишкин. – Люди гибли не только в боях, но и от голода. Мы стояли на берегу Невы возле деревни Новосаратовская колония. Помню, хозяин дома, в котором мы ночевали, в перерыве между боями вышел на улицу, прошел 50 метров, упал и умер от голода, а в кармане у него еще был кусочек хлеба – берег, не съел. Люди были измождены. Подойдешь к кухне, нальют тебе полкотелка горохового супа, который только так назывался – желтый и одна горошина плавает, – еще снежка туда добавишь, и кушаешь. А после этого еще надо и пушку по снегу таскать. Летом около пушки ляжешь, травинку тянешь, тянешь, пока не появится белая часть – съешь и новую тянешь. За день наешься. Хлеба дадут кусочек. Нарежешь кубиками и медленно эти кусочки жуешь. Ломтик съешь – вроде сыт. И ничего – толкали пушки, воевали».

В сентябре 1941-го Семин сражался уже в составе 705-го истребительного противотанкового артполка. Полк держал Пулковские высоты – цепь холмов к югу от Ленинграда, господствующее положение которых позволяло вести наблюдение за всем районом вплоть до окраин города. Огневым рубежом артиллеристов была высота 74,9, на которой находится Пулковская обсерватория. В один из дней враг обрушил на высоту море огня – по ней били орудия и минометы, ее бомбили более тридцати самолетов, на нее наступали около пятидесяти танков. Бой на подступах к главному зданию обсерватории шел три часа, не раз переходя в рукопашную, но враг не прошел.

Много еще было таких боев: противотанкистов бросали на самые опасные участки. Дивизион Семина хорошо знали во многих пехотных частях, которые он поддерживал огнем.

«Мы уверены, что из нашего коллектива в горячей схватке с врагом не дрогнет ни один. Будем сражаться как герои», – заверял Сергей Васильевич земляков, с которыми постоянно поддерживал связь. Они получили это письмо в январе 1943-го, когда шла подготовка к прорыву блокады, а вскоре вражеское кольцо вокруг города было разорвано. Одна из английских газет в те дни писала: еще недавно «даже друзья России не думали, что Красная Армия сумеет добиться таких успехов, каких она добилась сейчас. На одном из первых мест стоит прорыв блокады Ленинграда, оборона этого города войдет в историю как великая военная эпопея».
Осенью 1943 года штаб Ленинградского фронта начал разработку плана операции по окончательному снятию блокады. Но участвовать в ней Герою Советского Союза Семину уже не довелось: в середине октября майор погиб в бою. Он похоронен на Чесменском кладбище в Ленинграде, ныне Санкт-Петербурге.

Война осталась позади, но раны в сердце от боли и потерь остались в жизни народа на долгие-долгие годы.