Крепкая мужская рука лежит на столе перед женщиной в белом халате. Сильный, работы никакой не боится, а иглы испугался – вся ладонь покрылась крупными градинами пота. Валентина Николаевна взяла иглу потоньше. Такой она обычно работает с малышами. Легко ввела иглу в вену, быстро забрала нужное количество крови, вытащила острие. Мужчина продолжал жмуриться и пока точно не собирался открывать глаза.

- Да будет тебе бояться! Я уже закончила.

- Валентин, какая ж ты молодец! Я и не почувствовал ничего! Вот бы и моя жена была такой аккуратной и внимательной!

Чего только не встречала Валентина Евстратова в этих стенах за 47 лет! Сегодня вот такой боязливый шутник заходил. А сколько их, разных, каждый день проходит через ее опытные руки? Старые и малые, женщины и мужчины. Ведь в Теплом живем, здесь все друг друга знают. Иные еще маленькими в ее кабинет входили. «Не бойся, как комарик, тебя сейчас иголочка укусит и всё», - ласково заговорит малыша, тот и доверится, забудет плакать. А доктор быстро и профессионально сделает свое дело, улыбнувшись одними только глазами, отпустит и малыша, и его маму из кабинета. «Спасибо, Валентина Николаевна!» - благодарно сорвется с маминых губ, женщина в белом халате обязательно это запомнит, а сама потянется открывать новый стерильный комплект инструментов.

Вообще она не собиралась работать в лаборатории, а вот о медицине мечтала всегда.

- У нас в Васильчиково все сплошь бухгалтеры были, а я хотела стать акушеркой. Окончила Больше-Огаревскую восьмилетку, а в 9-10 классах училась уже в Спасском. Поехала поступать в Новомосковское медучилище и, надо же, учиться на акушерок принимали только после восьми классов, а у меня десять… Но набирают спецкурс – 2 года учиться на лаборанта. Так и сложилось.

Валентина училась хорошо, по распределению ее хотели направить в Алексин или Ефремов. Запротестовала мама – не отпустила дочку от себя и та приехала работать в Теплое. Почти полвека прошло, а Валентина Николаевна помнит, что в свою лабораторию вошла 28 июля 1976 года и ни разу не оставляла этой должности.

- Два дня я только и успела поработать с Ниной Филипповной. Потом у нее начался отпуск, а я осталась наедине со всеми анализами. 20-летняя девчонка на весь район…

Поплакала для приличия. А потом слезы вытерла, перебрала, перемыла микроскопы и приготовилась сделать анализы каждому, кто войдет в ее дверь.

Благо, учили тогда на совесть. Два года бесценных знаний, два года непрекращающейся практики под неусыпным взглядом наставников.

- Нас с первых занятий учили брать кровь. А для выполнения анализов ставили один микроскоп на два ученических стола, но прежде давали задание – разобрать и продраить прибор до блеска! Простые манипуляции доводили до автоматизма. А в разборе биоматериала приучали быть тщательными, чтоб ни один эритроцит не остался неучтенным!

Сейчас таких уже не делают. Валентина Николаевна рассказывает шутку то ли из студенчества, то ли из больничной лаборантской, которая может показаться анекдотом.

- В микроскопе есть такой элемент, шторка называется. Для некоторых исследований она должна быть открыта, для других – закрыта. Установила девчонка стекла, а в микроскоп видит только темное пятно. Говорю ей: «Ты шторку-то открой!» Та вскакивает к окну, отдергивает занавеску и довольная собой снова прыгает за микроскоп. И смех, и грех!

По медицинскому «званию» Валентина Николаевна фельдшер-лаборант. Отсюда в круге ее обязанностей необъятный спектр анализов, который по своей квалификации она с ловкостью может провести.

- Биохимия крови и общий анализ, билирубин, АЛТ, АСТ, глюкоза… Я все анализы выполняю, правда, стоит сказать, что с «помощниками». В работе сегодня здорово помогают анализаторы – гематологический, мочевой, биохимический, коагулологический. Они считают многие количественные показатели биоматериала, но без верного друга – микроскопа – ни с одним клиническим анализом не справиться. Иногда настолько привыкнешь к микромиру, что глаза от микроскопа поднимаешь и не веришь, что всё имеет такие крупные очертания. Муж очень любил читать, с книгой не расставался, а мне всегда говорил: «Валь, ну почему ты не читаешь?» А я только-только закончила всю «мелочь» считать глазами, что дурно становится еще и за буквами по строчкам бегать.

За годы работы удалось победить неуверенность, но вот с бедой мириться до сих пор не получается. Лаборант первым, еще до врача видит, что плохо дело… Пока рука заносит в бланк только что увиденные плохие показатели, душа уже торопится доложить врачу, что надо срочно что-то предпринимать. Не ждать, пока человек снова появится на приеме, настоять на том, чтобы ему позвонили сегодня же и начали лечить. Лаборантам запрещено говорить о результатах исследований пациентам. Они этого и не делают – действуют через врача. Но учитывая, в каком маленьком районе мы живем, Валентина Евстратова часто слышит: «Спасибо, Валентина Николаевна, хорошо, что вы спохватились! Я вам так за маму благодарна! Еще бы немного и было поздно…» Догадываются люди, чей звоночек оперативно сообщил доктору о беде. Остаются благодарными на всю жизнь.

И хотя лаборатория считается службой вспомогательной, ни один доктор не сможет начать лечение, пока лаборант не пропустит пациента через микроскоп.

- Мы всё видим, как бы банально это ни звучало. И если кому-то кажется, что лаборант «на глазок» может поставить результат, то он сильно ошибается. Другое дело, если анализ собран неправильно. Такое иногда можно увидеть в окуляр… Конечно, мы попросим пациента собрать анализ заново и научим, конечно, как это правильно сделать.

Даже самые неприятные биоматериалы человека для лаборанта – просто работа. Терпеливо разберут каждый элемент и дадут ему качественную и количественную оценку. Однако от всего, что приносят в лабораторию, исходит потенциальная опасность. Лабораторию относят к 4 группе патогенности из-за риска заражения смертельными заболеваниями. И если, простите, от глистов еще никто не умирал, то когда ученые узнали про СПИД, лаборантам тоже сделалось жутковато. От всех бактерий и вирусов мира их защищает маска, очки, перчатки и халат. Не самое мощное, знаете ли, «вооружение». Да и платят за такой риск несравнимо мало.

- Дайте палочку на энтеробиоз!

- Куда мочу поставить?

- Валентина Николаевна, к заведующей!

Между четырьмя кабинетами лаборатории весь день женщины в белых халатах снуют, как муравьи. Даже ковидные времена их не удивили: в лаборатории всегда было полно работы, что вздохнуть некогда.

Смена закончится ближе к 16.00. Смена, но не дежурство. Она уйдет домой, но даже помыть руки пойдет с телефоном.

- Остальную часть дня мы обязаны находиться на телефоне. Может поступить пациент, которому экстренно потребуется операция. Без анализов ее начать невозможно. Сейчас эта часть нашей работы стала чуть спокойней, а когда в больнице делали более сложные операции, экстренные вызовы случались каждый день. У меня дочка тогда совсем маленькая была, еще и в школу не ходила. Муж на работе, старший сын занят своими делами - на улицу побежал. «Ириш, побудешь одна?» «Конечно, побуду, мамуль, езжай!» Вернешься, а она уже спит.

Но о своем выборе я никогда не жалела. Судьба подарила мне прекрасного мужа, наградила любящими детьми. Трудности мы всегда делили на всех, вместе встречали радость. Такая жизнь и называется счастьем.